Дорога 5-ый час удирает под капот, а я с тоской поглядываю в правое окно: там, в 30 километрах за лесом, пространство, куда мне нужно попасть. Шоссе же идет вдоль реки в обход, и навигатор указывает, что пилить мне еще около сотки верст. Была бы туда хоть какая дорожка, быстрей бы добрался.
Вообщем, стоп. Вот съезд на грунтовку, смотрится она полностью качественно, хотя на карте и не отмечена. Переключаю навигатор на спутниковый снимок — тянется через весь лес буквально туда, куда мне нужно. На пути ни воинской части, ни дома отдыха либо еще какого места, где можно упереться в шлагбаум, не видно. Решаю рискнуть и, чуток сдав вспять, сворачиваю в неизвестность.
Содержание
Призраки в пути
Площадь лесного фонда Рф — 1,15 миллиардов га. Для заготовки древесной породы употребляется лишь его часть, около 400 млн га, — ведь ствол нужно не только лишь срубить, да и вывести на переработку, реализовать с выгодой. Очень огромное транспортное плечо здесь разрушит всю рентабельность. Тем не наименее в наших лесах проложено больше 1,8 млн км лесовозных дорог. Для сопоставления протяженность всей сети дорог общего использования, по которым мы обычно ездим, лишь 1,5 млн км. Почаще всего они тянутся от делянки до наиблежайшего шоссе, но бывают и вот такие сквозные магистрали.
С лесными дорогами есть одна неувязка: их статус. Если за обыденные шоссе отвечает Росавтодор, за платные магистрали — ГК «Автодор», а за состояние всякого разбитого проулка в любом поселке можно спросить с администрации, то здесь такового ответственного может просто и не быть.
«Сохранность и техническое состояние лесных дорог контролируют арендаторы лесных участков, если дороги проходят по сиим территориям, — молвят в Рослесхозе. — Если дороги размещены за пределами оплаченных лесных участков, то за их отвечают те либо другие госучреждения».
Но нередко случается так: заготовители дорогу проложили, длительное время ей воспользовались, подсыпали, сглаживали. Местные обитатели привыкли, что у их есть таковой удачный путь. Позже перебрались рубить лес в другую точку, аренда участка прекращена, компания ушла, а дорога осталась. Несколько лет она еще простоит, а позже начнет разрушаться. При этом никто не сумеет ее отремонтировать — неважно какая попытка будет нарушением закона. За это годом ранее наказали, к примеру, мордовского бизнесмена Игоря Рогожина — он по требованию земляков выслал собственный бульдозер, чтоб на таковой брошенной дороге убрать несколько выросших поперек пути деревьев. Полгода лишения свободы (условно) и 860 тыс. руб. штрафа — вот во что ему обошлось доброе дело. Обитатели деревни Угоры в Костромской области бьются за собственный БАМ (Байкало-Амурская магистраль — железная дорога в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке) — Брантовскую автомагистраль — буквально такую же брошенную лесовозку, по которой все привыкли ездить маленьким методом на ближайшую станцию стальной дороги — как раз Брантовку.
Пустота неосуществимого
Такие брошенные, но нужные дороги должны брать на собственный баланс муниципалитеты, разъясняют юристы. Тогда они будут вправе ухаживать за ними, поддерживать в обычном состоянии. Но те обычно не пылают желанием взваливать на себя эту обузу: чтоб все создать, дорогу нужно поставить на кадастровый учет, провести ее геосъемку, а позже любой год находить в бюджете средства на ее поддержание. Другими словами сплошные расходы при достаточно умеренных доходах, в особенности в бедных регионах.
Не считая лесовозных, у нас еще есть и лесхозйственные дороги. Разница, кажется, полностью формальная. Но нет. 1-ые — дело рук арендаторов. В эталоне при уходе с лесосеки они эти дороги совершенно должны перепахивать. Их строят самым дешевеньким методом, буквально рассчитывая то, сколько лет либо месяцев ею будут воспользоваться. Лесохозяйственные дороги — штука наиболее неизменная. Они необходимы самим лесникам для патрулирования, выполнения работ, по мере необходимости по ним же поедут пожарные тушить огнь. Потому лесничества стараются держать их в подходящем состоянии. На спортивном автомобиле, может, и не проедешь, а на джипе либо грузовике — просто.
Во всей данной мешанине весьма охото навести порядок. Рф дороги необходимы, страна большая, всем нам ездить по ней нужно. И просто людям, и пожарным, и докторам на «скорой», и автобусам, если удачный путь проложен по лесу — означает, по лесу, что здесь создать. У нас и так плотность лесных дорог — лишь 2,4 км на тыщу гектар леса, хотя по опыту примыкающей Финляндии и остальных лесных государств нужно иметь хотя бы 7 км на ту же площадь. В эталоне — совершенно 14 км. При всем этом всесезонными считается лишь половина из их, остальное — зимники либо совершенно уж убогие «автотропы», предназначенные практически для разового использования, подсчитали в Рослесинфоре. Понятно, что поддерживать выезд на трассу от каждой делянки смысла нет, но вот такие вот лесные магистрали — весьма даже. Лишь кто будет это созодать? В ГИБДД (Государственная инспекция безопасности дорожного движения — ведомство МВД России, которое осуществляет специальные контрольные, надзорные и разрешительные функции в области обеспечения безопасности дорожного движения) о таковых грунтовках часто совершенно не знают. Случись там ДТП (Дорожно-транспортное происшествие (автоавария, автокатастрофа) — событие, возникшее в процессе движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или пострадали люди, повреждены транспортные средства, сооружения, грузы, либо причинён иной материальный ущерб), инспектор даже протокол составить не сумеет: по официальным данным это просто чаща, там совершенно авто движения быть не обязано. Росавтодор здесь тоже вроде бы ни при чем. Проложившие их заготовители? Так им эта дорога больше не нужна. Местные власти? Наверняка, но никто их к этому не обязует.
Госдума разглядывает уже чуток ли не восьмой по счету законопроект о лесных дорогах. Пробы придумать какую-то нормативку в данной сфере решают любые несколько лет. Пока все бесполезно.
«Лесные дороги весьма необходимы в зоне активного хозяйственного освоения лесов, — считает глава публичного совета Рослесхоза Владимир Морозов. — В тайгу лезть ни к чему, а там, где идет рубка, где рядом есть жилище и обыденные дороги — нужно сохранять и поддерживать. Даже законы есть все, но нет подзаконных актов, которые решали бы вот такие вопросцы. А они повсевременно появляются. И новейший законопроект здесь ничем не поможет, он весьма сырой».
Наматываю мили на кардан
Навигатор все изумляется необычному пути, по которому я отклонился от маршрута. Лесники говорят, что на заездах на лесные дороги должны быть указатели: какая здесь категория и какие индивидуальности движения. Я ничего такового не увидел, лесовозов тоже не повстречал. Из чего же делаю вывод, что моя грунтовка — лесохозяйственная. Либо свежеброшенная лесовозная — в моем случае роли не играет.
В главном держу скорость за 60 км/ч, покрытие дозволяет, лишь пара мостиков через ручьи принудили натужиться и притормозить. Стрелочка ползет по экрану, приближая меня все поближе к цели. Ни забора, ни шлагбаума на пути — краса. В итоге объезд по шоссе, который бы у меня занял час, по прямой дорожке я перескочил за 34 минутки. Практически как былинный богатырь из сказки, лишь, к счастью, без соловья-разбойника на обочине.
Официально
А это легитимно?
«Проезд по лесным дорогам быть может ограничен либо запрещен, если они размещены на землях Минобороны либо особо охраняемых природных территориях, также для обеспечения пожарной и санитарной сохранности в лесах либо до устранения чрезвычайных ситуаций в регионе, — растолковали в Рослесхозе. — Во всех других вариантах граждане могут свободно и безвозмездно ездить по лесным дорогам».
Цифра
6,4 тыс. км новейших лесных дорог возникает в Рф любой год, сказали в Рослесинфорге. Еще практически 11 тыс. км путей, проложенных через дебри и чащи, чинят и реконструируют.
